Ширина дневника и новое хранилище для картинок
В настройках просмотра сайта появилась возможность выбора: растягивать дневники по ширине вашего экрана или оставить фиксированной ширины. Это настройка не только своего дневника, а именно для просмотра всех дневников.

Если галочка установлена, дневник растягивается на ширину экрана.

Если галочки нет, дневники показываются вам с ограничением по ширине.

Ещё одно изменение касается работы тэга IMG. Чтобы изображения не обрезались по ширине и не появлялся горизонтальный скроллинг картинок, в настройках работы тега IMG можно выбрать вариант их показа, сжатыми до ширины дневника.



* * *

В среду мы получили новые диски для картинкохранилища. Они обошлись немного дешевле, чем мы планировали, — в 180 тысяч рублей.

В ближайшие дни постараемся проникнуть в дата-центр к своим серверам и установить их, после чего начнём копирование всех библиотек изображений пользователей. Ввиду большого объема данных, дело это не может быть быстрым. Кроме того, само копирование мы постараемся выполнять осторожно в фоновом режиме, чтобы сильно не снижать скорость работы сайта.

Затем нам предстоит провести ревизию всего серверного оборудования, большей части которого уже больше 10 лет, с целью выяснения надежности и пригодности его для длительной дальнейшей эксплуатации. О результатах мы вам сообщим.

11.05.2012 в 23:22

Пишет  undel:

Обновление
По следам бременских музыкантов, так сказать. Чувствую, знаю: это наше будущее

Автор: Undel
Обновление
Футуристическая кукольная драма-антиутопия
варнинг: мат

Недалекое будущее, форум бытовых обновлений

- Люди, у меня обновился шкаф, можно как-то вернуть старые вещи?
- А у тебя какая версия?
- Была 1000, стала 1015.
- Надо было заблокировать автоматические обновления. Идешь в настройки, ставишь галочку «всегда спрашивать меня» и сохраняешь изменения.
читать дальше - Шкаф новый, не блокируется. Он сразу открываться перестает. Говорит, из-за опасности моли.
- Та же фигня. Я в нем вообще вещи не храню, только то, что не жалко. Блин, кто это придумал? Как раньше было хорошо – заблокируй и живи. А от моли я нафталин скачивала.
- Да нифига. У меня был старый шкаф, купила новую юбку, повесила – так он мне выдал несовместимость форматов, закрылся и все – топором ломали.
- Ну и ходите в старой одежде, лузеры! Новая версия крутая. Шкаф 1015 супер! Ололо!
- О, платный тролль пришел.
- А почему сразу платный тролль? Мне вот тоже нравится шкаф 1015. Экономит время, решает проблему с шопингом, это настоящий прогресс.
- Девушка, милая, я не против нововведений в принципе, но хотелось бы руководить процессом. Мне, например, однажды всю цветовую гамму сменили – на модные цвета, но мне они не шли категорически. Вы понимаете разницу между «предлагать» и «навязывать»?
- Сходи на сайт. Там должен висеть мануал
- Была уже. Пишут, что новая версия гораздо удобнее и пользователю не надо ни о чем думать.
- Шкаф 1015 крут. Ололо!
- А можно как-нибудь сделать дисгрейд шкафа до предыдущей версии?
- Не-а.
-1015 еще нормальный, хоть количество полок сохраняет. А 1013 помните?
- О, 1013 – эпикфейл! «Где-мои-вещи». Никогда нельзя было угадать, куда он что переместит. Я свои серьги сутки искала. Знаете, где нашла? В носке зимнего сапога. Где логика? Где удобство?
- А у меня шкаф плюс сайз делает. На что он намекает?
- Ну, это просто. Идешь в этикетку и перебиваешь вручную.
- Да, утром перед работой самое оно каждый раз этим заниматься, спасибо за улучшения(((
- Это что, у меня как-то раз все ужал. От тоски наверное, приезжаю из отпуска – не влезаю ни во что. Хорошо, догадалась в настройки заглянуть)))
- Фак! У меня пиджак обновился. Прямо сейчас! Он на спинке стула висел! Это вообще как? Что делать! В кармане паспорт и ключи от машины. Хелп!
- Посмотри в карманах.
- Да нет в этом новом пиджаке карманов! Вообще ничего нет! Я его весь ощупал, ничего, нигде.
- Так, не паникуй, посмотри в ящике письменного стола. Если нет, проверь холодильник, стиральную машину и шкафчик за бачком. Импортирует обычно куда-то туда.
- Паспорт нашел. Ключей нет.
- В бардачке в машине смотрел? Могли туда импортировать.
- Как я, блядь, ее открою без ключей?! Почему этот сраный пиджак вообще обновился? Я его к шкафу даже близко не подносил.
- Наверное, новая версия пиджака, автоматическая.
- Шкаф 1015 крут. Ололо!
- Это что, у меня однажды пальто обновилось. С ключами от квартиры и билетами на самолет. Я в командировке был в Оренбурге. Ключи и билеты в Москве, мне лететь, а я… в новом пальто. Гораздо удобнее, ога.
- Клавиатурапоходуобновиласьгдепробел?
- Нажимаешь одновременно тильду и альт, получаешь пробел.
- Спасибо, добрый человек. Ненавижу новую клаву! Была одна большая кнопка, стало две маленьких! Кто придумал, что это удобно?
- Зато с подсветкой.
- Клавиатура крута, ололо!
- Про пиджак: хорошо, что вас в тот момент в пиджаке не было – в ходе обновления могло в буфер снести, а потом по месту прописки импортировать.
- В следующий раз целиком квартиру от обновлений заблокирую – и все.
- Не советую. У меня друг заблокировал, так у них дом обновляли, этажность меняли, расположение подъездов – и оказалось, что он заблокирован на своем десятом, а под ним пропасть и гаражи внизу. Пришлось МЧС-овских программеров вызывать. Они все снесли, установили по самому тупому стандарту и велели не выебываться, когда тебе делают удобно.
- Шкаф 1015 крут. Ололо!
- Да мы поняли, родной, отсохни уже.
- А у нас однажды лифт перенесли в соседний подъезд. Так до следующего обновления так и ходили по лестницам.
- А у нас лифт только на крышу и в подвал возит.
- У лифтов все обновления полный отстой.
- Зато с фонтаном внутри.
- Лифты?! Дорогие мои, это что! У нас перенесли выход метро! Теперь метро есть, а выхода нет. То есть, он есть, но за две автобусные остановки. Зато полонез Огинского при входе играет со стереозвуком. Удобна-а-а.
- И все-таки, насчет шкафа 1015? Может, хоть обувь можно вернуть старую? У меня ноги болят, а в обувном отделении вроде отдельные настройки…
- На официальном сайте советуют дополнительную прогу скачать.
- Это которая «новые возможности»? Не ведитесь. Я пока ее не снесла, дверь не могла найти, он как избушка на курьих ножках - все время дверью к стене поворачивался. Хорошо хоть прога не базовая - снести можно было.
- Люди, оффтоп, кто на северо-западе, гляньте в окно. Это что? Это правда на улице происходит или у меня опять стекло заглючило?
- Открой и закрой окно, все должно встать на место.
- Не открывается. Пишет, что идет обновление. Люди, мне страшно.
- Спокойно, что у тебя сейчас в окне?
- Ничего. Вообще ничего. Все белое.
- Так, я в Отрадном, у меня все белое.
- Я Беляево, у меня все белое.
- Выхино. Та же фигня. Пишут «идет обновление».
- И в Химках тоже. А это вообще официально Подмосковье.
- Не знаю, ребят, я сижу в макдаке на пушке и нихрена не вижу.
- У меня ребенок гуляет на детской площадке. С мамой. Где площадка, где мама, где ребенок?!!!
- Спокойно, если что, людей импортирует по месту прописки.
- У меня мама из Уфы. Они что, мою маму в Уфу импортируют?!
- О, прояснилось.
- И у меня.
- Что случилось, где мы?
- Я вообще ничего не узнаю. Серьезно, народ, что это?
- Был на официальном сайте. Люди, держитесь, это не глюк. Это официальное обновление. Цитирую: «вводится в действие новая городская программа»
- Что обновилось? Район? Округ?
- Весь город.
- Это пиздец.
- Хоть бы предупредили, суки.
- Повторяю, без паники, граждан импортируют по месту прописки.
- Что же теперь будет?
- Как обычно. Пишут, будет гораздо лучше.

URL записи

Иллюзия
Флешмоб "Семь мгновений Леи"
День второй
Ключ: иллюзия
Герои: Лея Скайуокер, ОЖП, Шаак Ти, Оби-Ван Кеноби, упоминается Энакин Скайуокер

читать дальшеНа Корусанте наступила ночь, но жизнь в городе продолжалась. Стремительная и ритмичная музыка с роскошных вечеринок была слышна даже в Храме джедаев, а отблески огней верхнего города медленно двигались по стене комнаты, где жили две девочки-юнлинга. Отбой был уже давно, но ни одной из девочек не хотелось спать. Старшая, высокая и с двумя забавными пучками, сидела на подоконнике, прижавшись лицом к окну, и задумчиво смотрела на ночное небо; а младшая, низкая и с вечно растрёпанными кудряшками, лежала на кровати соседки и крутила в руках свои круглые очки, пытаясь пускать ими разноцветные зайчики.
Днём их комната казалась маленькой и простой – две больших кровати и тумбочки рядом, столик с широким зеркалом, высокий шкаф у стены. В ней было всё, что нужно юнлингу девяти лет, но при этом она похожа скорее на гостиничный номер, чем на дом. Сколько не живи в такой комнате, всё равно кажется, что остановился там на пару дней, а завтра пора собрать за десять минут свои вещи и уехать. Но ночью эта комната становилась иной – почти волшебной. Высокий потолок был еле виден в темноте, и легко было представить: по ночам потолок исчезает, и вместо него появляется космос, далёкий-далёкий, холодный и удивительно красивый. Простая обстановка комнаты как будто растворялась в темноте и разноцветных отсветах ночного Корусанта, и только зеркало слабо светилось в темноте то ярко-розовым, то зелёным, то синим. И простая неуютная комната казалась то дворцом в подводном мире, то одиноким и роскошным домом на астероиде.

Но старшая девочка не думала теперь ни о космосе, и о подводных замках. Она вглядывалась куда-то вдаль, и младшая чувствовала её тревогу. Она пыталась расслабиться и не волноваться за старшую, но не выходило. Наконец она сказала:
- Всё в порядке? Что ты там ищешь?
Старшая медленно повернулась и свесила ноги с подоконника.
- Там, где-то далеко от Храмового квартала, есть пустота. Я не знаю, что это, но я не чувствую это место в Силе, как будто его вырвали. Я вижу эту пустоту уже года два, но раньше это было так слабо и неровно, и мне казалось, что это мираж. А сегодня я чувствую её так ясно, почти как тебя.
- Ладно, сейчас гляну, - ответила младшая.
Она привыкла доверять своей подруге: та была очень сильной одарённой, и большинство техник Силы у неё получались красивее и быстрее. Она всегда чувствовала, где проходят взрослые и насколько они внимательны, когда подруги сбегали из Храма в самоволки, умела лазать по вентиляционным трубам и никогда не оступалась там в кромешной темноте. И только медитации получались у младшей гораздо лучше – старшая всегда либо не могла сосредоточиться, либо пугалась чего-то и резко выходила из медитации, как только у неё начинало получаться. А вот младшая медитировать любила и умела.
Она привычно потянулась к Силе, и комната, блики и старшая с её тревогой как будто исчезли.

Этот ровный свет достался тебе и мне, золотой луне, что тихо поёт во сне, по дороге вверх не стоит прощаться с ней, просто слушай лунную песню. Это мы идём из «некуда» в «никуда», в золотую даль, где ровно горит звезда, по дороге вдаль, что было твоим – отдай, не прощаясь и не тоскуя. На дороге вдаль – надежды и миражи, и чужая жизнь мерцает, растёт, дрожит, этот ровный свет поможет тебе сложить твою жизнь и лунную песню.

- Я чувствую что-то странное, - младшая вышла из медитации, - как будто Сила к чему-то готовится и ждёт чего-то от нас. А пустоту – я поймала что-то такое, как будто между человеком и Силой стоит стена, и он прорывается сквозь эту стену. Ничего не понимаю, а ты?
- А я совсем запуталась, - ответила старшая.
- Может быть, попробуем поговорить с магистром Йодой. Он-то точно разберёт, что мы такое насмотрели.
- А знаешь, я не хочу с ним говорить. Мне иногда кажется, что он меня боится и подозревает в чём-то, – старшая говорила быстро, надеясь перевести разговор на другую тему.
- Странно, я как-то не верю, чтобы Йода тебя боялся. Он ведь недавно победил последнего ситха – а ведь тот один убил четырёх магистров.
- Давай не о нём. Лучше я попробую сама помедитировать, а ты меня подхватишь, если что-то пойдёт не так.
- Ну ладно, давай.
Старшая потянулась к Силе, но комната не исчезла, а отсветы как будто стали ярче.

За окном закат – ослепительно, до тёмных пятен в глазах алый. Вместо стены между комнатой и коридором каменная крошка – след взрыва. Коридор перегородила упавшая колонна, из под неё видны тела в доспехах, уже мёртвые. У основания колонны нет следов взрыва, только неровный скол – как будто она упала сама.
По коридору идут двое – мужчина и женщина-тогрута. Её лицо кажется удивительно мягким и приятным, несмотря на усталость. А на его лицо, правильное и красивое, смотреть тяжело: слишком резкие черты, слишком тяжёлый взгляд.
- Итак, - мужчина говорил ровно, как перед камерой, - Вам удалось захватить Энакина в плен. Как это было?
- Депа и Коулман смогли создать основу для боевой медитации и ввели в неё весь орден. Это было, конечно безумие и нарушение всех пунктов ТБ одновременно, - женщина нервно засмеялась, - у нас даже дети стали сражаться на уровне воевавших взрослых. Выглядело, наверное, безумно эффектно, но я не на это смотрела. А вот в Силе юнлинги были... знаете, иногда старые воины как будто растворяются, и так светятся изнутри, что даже своим подойти страшно. Но это воины, а не дети!
- Успокойтесь, всё уже прошло, - мужчина говорил мягко, но это была, скорее, мягкость профессионального психолога, чем человека, который искренне сочувствовал.
- Конечно, прошло, - женщина справилась с волнением, - так вот, я была с юнлингами. Энакин вошёл с небольшим отрядом, хотел связать поединком меня, а дети тоже бросились в бой. А они ведь были в медитации, и сражались потрясающе грамотно, и техника недетская у них откуда-то появилась, и связь с Силой, и всё...
- Ясно. Рассказывайте дальше.
- И всё. Я плохо помню, как сражалась – как будто это была не я, а потом Дарра отрубила Энакину ноги, а Эан парализовал его. Клоны из того отряда погибли все, и вообще, из нападавших погибло большинство.
- Спасибо за рассказ.
Мужчина и женщина долго шли молча. Он напряжённо обдумывал что-то, а она пыталась медитировать. Наконец женщина заговорила:
- Раз уж мы об Энакине. Сейчас мы собираемся – все то выжили из Совета: я, Вы, Йода, Коулман и Депа, обсудим новый состав и приговор ему.
- Сейчас? – в голосе мужчины мелькнула тревога.
- Да, Мотма просила разобраться с этим к восьми часам, ей это нужно для речи на инаугурацию.
- Хорошо.
- Йода и Коулман хотят исключить его из Ордена и передать республиканскому суду, Мотма хочет сделать показательный процесс, а Депа надеется исправить его.
- И насколько серьёзно она верит в это «исправление»? – Мужчина оживился, - Я-то не очень верю, но она сама прошла что-то похожее...
- По-моему, сейчас Депе просто хочется почувствовать себя хорошей, правильной и нужной, - холодно сказала женщина.
- Ясно. А что думаете вы?
- Наверное, я не права, но Мотма хочет смертный приговор. А я хочу чтобы он жил, и желательно подольше, - она зло и невесело улыбнулась, - когда будем обсуждать приговор, я предложу отсечение от Силы и заключение в одиночной камере потом. пусть он годами не будет видеть людей. А что думаете Вы?
Несколько шагов мужчина молчал.
- Это наше орденское дело, - резко и очень уверенно сказал он, - положение джедаев и так серьёзно пошатнулось, и не сейчас нам позволять светским выносить приговоры нашим членам. А по поводу собственно приговора – я согласен с Вами.
Мужчина вызвал лифт, и двое уехали.

Полуразрушенный коридор медленно превратился в привычную, уютную комнату. Старшая тревожно огляделась, как будто не сразу поняла, где она. Младшая сидела, свесив с кровати ноги, и напряжённо вслушивалась в Силу.
- Ну что, - спросила она с тревогой.
- Я видела что-то странное: разрушенный коридор, двое говорили там об Энакине. Знаешь, это, наверное, звучит безумно, но, по-моему, Энакин сбежал. А мы его чувствуем.
Младшая молчала.
- А ведь всё сходится, - сказала она погодя, - и пустота в Силе и то, что ты её чувствуешь.
- А что? – старшая говорила бодро, но в её голосе был слышен испуг.
- Он твой отец. И Узы Силы у вас есть, несмотря ни на что.

Огни Корусанта медленно гасли. Наступал рассвет, и небо медленно светлело. Две девочки напряжённо смотрели в окно, как будто провожая своё детство.

Сюрприз
Флешмоб "Семь мгновений Леи"
День четвёртый
Ключ: сюрприз
Герои: Лея Скайуокер, Люк Скайуокер, ОЖП
Примечание: продолжение дня второго

читать дальше
В дверь комнаты, где жили две девочки-юнлинга, постучались. Старшая из них быстро, но при этом легко слезла с кровати и наскоро накинула плащ прямо на ночную рубашку, а младшая заползла под одеяло по шею и одновременно Силой открыла дверь. В комнату быстро вошла девочка-забрак лет восьми, одетая в стандартный костюм юнлинга.
- Привет, старшая, привет, малыш. Тут воспитатель Альма ушла к Лиррену день рождения праздновать. Хотите, смотаемся втроём до Храмового квартала? До лифта доберёмся спокойно, а дальше – я недавно узнала об одном коридоре, он выходит к запасному выходу, о котором уже, наверное, лет двести назад забыли. Я пока сама там не была, хочу посмотреть.
- Привет, Шуршунчик, я с тобой. А ты? – она посмотрела в сторону младшей.
Та кивнула и надела очки. В них её лицо казалось немного забавным и удивительно приятным и ласковым. Она широко, но немного натянуто улыбнулась, и одежда медленно залетела к ней под одеяло.
- Ну, жду вас у лифта! – сказала Шуршунчик и вышла.

- А ты не боишься идти? – младшая сказала это тихо, как будто боялась, что её могут услышать.
- Нет, с чего мне бояться Энакина? Он же не станет рыскать по кварталам и убивать проходящих мимо юнлингов, - а сеять панику я не собираюсь. Я вообще не хочу говорить об этом с кем-нибудь кроме тебя до того, как получу неоспоримые доказательства того факта, что он сбежал и представляет реальную угрозу Ордену, - старшая говорила медленно и спокойно, но под конец в её голосе появились недетские интонации. На секунду младшей показалась, что старшая не болтает с ней, а делает доклад в высшем Совете.
- А теперь пошли. Шуршунчик совсем нас заждалась, - голос старшей снова стал бодрым, взрослые интонации исчезли.

***

В конце коридора, за колонной, была еле заметная низкая дверь – если не знать, где искать можно каждый день проходить рядом и ничего не увидеть. Но когда девочки повернулись, чтобы подойти к ней, она неярко замерцала в Силе – как отсвет рекламы на противоположной стороне дома. Из-за неё как будто запахло ветром и тем лёгким и всегда немного пьянящим ощущением, которое бывает, если выйти из-под крыши на простор, на непривычно свежий воздух, под высокое и ясное небо. Старшая стала открывать дверь, и та легко поддалась, хотя казалось: её не трогали уже несколько лет. Девочки вошли друг за другом, и в Силе промелькнуло ощущение тепла – как будто рядом стоит старший друг и улыбается весело и ободряюще.
Коридор должен был казаться страшным: в темноте были с трудом заметны упавшие балки и кучи какого-то мусора на полу, но в Силе не было отблеска опасности. Наоборот, все неприятные места чувствовались удивительно ярко, а ощущение поддержки чувствовалось всё сильнее. Старшая включила фонарик, и девочки пошли вперёд.

Они шли уже долго, когда в Силе появился отблеск кого-то незнакомого – нет ощущения страха, только весёлое любопытство.
- Наверное, ещё один в город сбежал, - сказала Шуршунчик.
- Давайте подождём его, - предложила старшая. В Силе к чужому любопытству примешивалось что-то странное и незнакомое: то ли застарелая боль и усталость, то ли радость – та, от которой плачут, то ли тревога. Старшая потянулась за этим ощущением, младшая и Шуршунчик стали как будто слабее видны, а незнакомец – сильнее, и старшая почувствовала у него ощущение, похожее на своё собственное.

Не бойся, малыш, пока это лишь трава, всего лишь трава спокойно растёт в камнях, не надо молчать, бояться, кого-то звать, а просто живи, дыши и расти в меня, не бойся, малыш, пока это лишь судьба, всего лишь судьба – возьми её и неси, не стоит сейчас сражаться и погибать, а просто живи, насколько хватает сил, а просто расти, как будто трава в камнях, и помни: судьбу не вырвать и не отнять.

Младшая увидела первой, как к ним приближался светловолосый мальчик с яркими голубыми глазами. Старшая оглянулась, как будто не стразу сообразила, где она оказалась, а потом напряжённо посмотрела на мальчика. Он пошёл быстрее и резко остановился, когда поравнялся с девочками.
- Привет, - сказал он, - я Сполох. Вы в самоволку?
- Да, - Шуршунчик заговорила первой, хотя обычно разговоры начинала старшая, - туда. Я Шуршунчик, это старшая и младшая, можно малыш, мелкая и всё в таком духе. Ты ведь с нами?
Сполох кивнул. Так получилось, что он встал вторым – между старшей и младшей, и со второй из них у него завязался разговор. Это был один из тех разговоров то о себе, то ни о чём, которые обычно сразу забываются, но после которых всегда решаешь для себя, сложится ли с этим человеком дружба. Младшая и Сполох говорили легко, постоянно то смеялись, то пытались создать простые и слабые узы Силы, постоянно переделывали их и снова смеялись. Шуршунчик иногда подхватывала разговор, и только старшая напряжённо молчала. Она слушала что-то своё в Силе, напряжённо, как в глубокой медитации или перед боем.
Вдруг она резко заговорила:
- Как тебя зовут? Не у нас, а твоё настоящее имя.
- Люк, - ответил мальчик, - а что? В его голосе не было удивления, как будто он давно ждал такого вопроса.
- А какая у тебя фамилия?
- Скайуокер. А у тебя – тоже, - в этом вопросе была то ли тревога, то ли любопытство.
- Угу, - старшая ответила радостно и как будто с облегчением, - Лея Скайуокер.
- Вот так сюрприз! – весело и озорно крикнула Шуршунчик, - поздравляю с находкой. Теперь тебя надо с нашими познакомить, а старшую – с твоей группой. Завтра ночью мы все и встретимся, скорее всего, в тренировочном зале, если нас сегодня не спалят. А вы в Силе так классно вместе выглядите, как будто новая звезда зажглась, вот честно.
Шуршунчик говорила ещё долго, но её слушала только младшая. Сполох и старшая шли, не думая о материальном мире, а только слушая Силу друг друга.

Это было странное ощущение – как будто воздух вдруг стал удивительно, до лёгкого головокружения свежим, как будто старая рана, к которой настолько привык, что редко её вспоминаешь, перестала ныть, и идти теперь легко-легко, и нет заброшенного коридора, а есть только ты, твой брат и бескрайний мир вокруг. Это было странное ощущение – говорить с едва знакомым человеком без слов и видеть чужую жизнь, на первый взгляд похожую на обычные дни сильно одарённого юнлинга, но вместе с тем полную смутной тревоги, поиска чего-то загадочного и, наверное, прекрасного. Было странно – видеть у другого собственные тревоги, то же смутный страх вокруг и недомолвки старших. Было странно и удивительно хорошо – чувствовать, как рядом кто-то большой, сильный и надёжный как будто обнимает тебя и брата, и от его сильных, но ласковых прикосновений становиться легко, а между тобой и братом как будто рушится стена из чужих страхов и непрожитых вместе лет.

- Эй! – крикнула Шуршунчик, - давайте обратно в реальность, мы выходим в город.
Старшая и Сполох вышли из медитации и рассмеялись: они шли, неверное, минут пятнадцать и не помнили дороги. Старшая открыла дверь так же легко, как и в первый раз, и они вышли в город.
- Давайте я пройду вперёд гляну, нет ли ту взрослых из Храма, - предложила Шуршунчик. Старшая кивнула, и она ушла вперёд.

Когда она отошла достаточно далеко, старшая повернулась к Сполоху и напряжённо спросила:
- Скажи, ты когда-нибудь чувствовал пустоту рядом?
- Ты об отце? – будничным тоном спросил Сполох.
- Да. Кто-нибудь ещё знает? – тон у старшей деловой и недетский.
- Нет, только я – уже года два, - Сполох ответил тем тоном, каким говорят о давно привычных вещах.
- Ясно. А я младшей рассказала.
Брат и сестра долго молчали. Над городом носились аэкокары, горели всеми цветами вывески, и где-то далеко среди улиц и уровней, среды миллиардов разумных и их мыслей с трудом была видна пустота в Силе, и двое детей осторожно смотрели на неё.

Семь мгновений Леи
День 6: Смысл жизниДень 6: Смысл жизни

Голограмма погасла, но отблески взрыва еще долго плясали по сетчатке, несмотря на прикрытые веки. В юности мы живем ради будущего, в зрелом возрасте – ради тех, кто нас сменит. И вот солнце жизни склонилось к закату, а ее сын нашел себя среди тех, кто идет путем разрушения, уничтожает миры, оживляет кошмары. Взрыв Альдераана, взрыв Хосниан Прайм… две катастрофы, разнесенные и во времени и в пространстве, но ощущения почти одинаковые. Яркий огонь, безжалостно пожирающий прошлое, и море слез, которые никогда не пролить.

– В чем смысл, мама? – спросил ее сын годы назад. – Ты бесконечно сражаешься против теней, но разве лишенная всех пороков Республика – это не вымысел, разве этот фантом не развеется, если приблизится чересчур близко?

Кажется, Лея сказала что-то про долг, повторила слова Бейла Органы, не раз слышимые ей в детстве. И в итоге дочь Темного Лорда стала еще и матерью магистра Рен. Тени сгущались и окружали, а ответа о смысле все не было. Долг, совесть, честь? Эти понятия всегда были частью Леи, словно нога, рука или волосы, но действительно ли они были причиной – и смыслом – потерь и падений? Перед тем, как исчезнуть, ее брат сказал, что главное – в том, чтобы остаться собой. Для него это значило: «Даже если для этого нужно просто уйти». Она это не приняла.

Бен полагал, будто Лея не знает свою темную сторону, не ведает, кто она там, внутри, в темных глубинах души, которые всегда отрицала и прятала. Для него это стало поводом для презрения. Люк говорил, что сестра намеренно выключила свои тормоза и не может остановиться, даже видя, что сбилась с дороги. Он тихо сочувствовал, но не вмешивался, избрав иной путь. Ее брат стал джедаем, а она – нет. Лея не принимала мир таким, как он есть. Она постоянно пыталась его прогибать, плавить то, что казалось застывшим, как камень, привносить свежие струи в безмятежность болота. И не опускала рук при падениях и неудачах. Наверное, в этом и был ее смысл: всегда вставать на ноги.

Лея Органа открыла глаза. День еще не закончился, ей предстояло многое сделать.

Семь мгновений Леи. Бонус
Флешмоб "Семь мгновений Леи"
Название: Помни о себе
Герои: Оби-Ван Кеноби, Падме Амидала Наберрие
Сайд-стори к и рассказу о Лее-юнлинге. Сразу двоим читателям пришла в голову одна и та же мысль, связанная с этой историей, и я решила написать на эту тему заросовочку. Здесь нет Леи, зато есть очень странная этика и персонажи, которых автор давно глючил, но никогда раньше не прописывал.

читать дальшеКогда Оби-Ван вошёл, Падме медленно повернулась ему навстречу и тепло улыбнулась, не встала. Она была одета почти по-домашнему, в текучее свободное платье, причёска была простой – легко принять за распущенные волосы. Оби-Ван отметил, что такой наряд и позу можно трактовать и как знак доверия, и как выражение глубокого презрения. Падме кивнула ему: «Проходите».
Оби-Ван прошёл в середину комнаты и сел напротив Падме. Он посмотрел на неё мягко и успокаивающе – в этот понимающий, но при этом немного усталый взгляд хотелось закутаться, как в тёплый плед, и то ли забыть обо всех тревогах, то ли вспомнить что-то важное и родное. Падме посмотрело ему в глаза, и её лицо стало напряжённее, но при этом красивее.
- Если вы так сочувствуете мне, - заговорила она, - то скажите мне честно и до конца, что с Энакином. Не стоит скрывать от меня правду: молчать я умею хорошо, а бросать его на произвол судьбы не собираюсь.
Оби-Ван заговорил, тихо и задумчиво, как будто думал про себя:
- Всё просто: его лишили Силы. Теперь он – обычный заключённой ордена, ему не требуется даже особой охраны. О его предательстве Вы и остальном Вы уже знаете от Мон. Общение с ним для Вас невозможно – это очевидно.
Падме посмотрела прямо в лицо Оби-Вану. Он держался спокойно и только смотрел своим ласковым взглядом на Падме, но при этом куда-то вдаль, ей было не по себе. То ли оттого, как странно сочеталась эта ласка и спокойная жестокость слов Оби-Вана, то ли оттого, что он смотрел как будто сквозь неё и видел в её мыслях что-то, чего она неосознанно боялась увидеть сама.
Наконец, она тихо сказала:
- Хорошо. Спасибо, за то, что сказали правду. А теперь давайте о том, зачем
Вы пришли ко мне?
Оби-Ван посмотрел на Падме со смесью удивления, одобрения и уважения – как будто ребёнок между наивными фразами вдруг сказал что-то, что заставит задуматься и взрослого собеседника.
- Поговорить об Энакине – точнее о Вас и о нём. Вы, наверное, сейчас думаете что мы варвары, - он говорил просто, и его слова, даже самые грубые и тяжёлые, не резали слух, - и что мы станем мучить человека, который пусть и жестоко ошибся, но всего лишь запутался. Вы, наверное, считаете, что Энакина можно исправить...
- Нет, - Падме говорила зло и чуть смеясь, - после вашего приговора уже нельзя. Ни мне, никому.
Оби-Ван медленно кивнул и продолжил:
- Можно было исправить. Но, знаете, мы всегда стараемся помочь разумному, если это возможно. Посмотрите на магистра Биллабу – она пала на тёмную сторону, сошла с ума, а теперь здорова и вернула себе статус магистра. Ей помогли – как помогут всякому, если это возможно. Мне был дорог мой ученик, я до конца настаивал на том, чтобы ему дали шанс, но, как видите, у меня не получилось. И вряд ли получится у вас – такой сильной, смелой, любящей (нам сейчас глупо прятаться друг от друга) и... неодарённой.
Падме запрокинула голову – в её глазах стояли слёзы. Оби-Ван коснулся её плеча, она не отстранилась. Он долго держал её за плечо, и смотрел своим мягким взглядом куда-то сквозь неё и себя.
- Хорошо, - после долгого молчания произнесла она, - я поняла Вас. Значит, мне теперь придётся просто забыть его, так?
- Да, - Оби-Ван вдруг заговорил уверенно, как будто готовился подписать контракт, - забыть. Вы отправитесь со мной в орден – и там Вам сотрут воспоминания. Это нужно, в первую очередь, нам – а Вам так будет проще. Я надеюсь на Ваше искреннее согласие – это облегчит работу... всем.
У Падме высохли слёзы.
- А если я... не соглашусь? – спросила она как будто с насмешкой.
- Зачем это и мне, и Вам? – Оби-Ван снова заговорил мягко, но прежнего отзвука мудрости и печали уже не было, его голос звучал почти фальшиво, - оденетесь, и я жду Вас у аэрокара.

Падме встала, и хотела позвать служанку, но Оби-Ван снова вошёл. Теперь он не скрывал напряжения, двигался быстро и почти торопливо.
- Что Вам теперь от меня нужно? – спросила Падме, не скрываю ярости.
- Обговорить некоторые детали, - Оби-Ван говорил твёрдо, и очень напряжённо, - которые я, кстати, не имею права Вам сообщать. Вы не задумались, для чего нам стирать Вам память?
- И для чего же? – Падме говорила весело и зло, как будто ринулась в пропасть и наблюдала: что теперь с ней будет.
- Всё просто. У Вас должны быть дети – сильные одарённые. И «повторить судьбу Энакина» они, как Вы понимаете, не должны. Так что никаких воспоминаний о матери, никаких контактов с Вашей стороны, никакой связи в Силе. Их вырастет Храм, только Храм и ещё раз Храм. Ясно теперь?
- Ясно, - Падме насторожилась, - а зачем Вы мне это говорите?
- А вот зачем. Авторы этого, несомненно, прекрасного плана не продумали одну простую вещь, остальные будут прекрасно помнить, что Вы были беременны, а потом вас отвезли в Храм, и там появились два юнлинга с фамилией Скайуокер. Просчитать, что это Ваши дети, легко – вы особо и не скрывались. А теперь подумайте о том, что будет с Вами дальше – Вы понимаете, что у Вас был долгий роман с крайне спорной фигурой, но Вы не помните о нём ни-че-го. Вы, конечно, пытаетесь достроить прошлое, но рано или поздно кто-нибудь из Ваших врагов решит «достроить» его за Вас. А я, знаете, уважаю Вас как политика и человека и не собираюсь настолько серьёзно подставлять Вас и дело Вашей жизни.
- Спасибо, - благодарность Падме была то ли искренней, то ли с издёвкой, - и что Вы думаете делать?
- Садитесь и пишите – о себе и Энакине, о детях – как можно больше. Не беспокойтесь, этот разговор я у Вас из памяти смогу вырезать и в одиночку, и в Ордене о нём не узнают. Пишите больше о своих эмоциях – факты Вы и по документах восстановите. У Вас есть час: иначе остальные орденские заподозрят, о чём мы говорили.
- Ладно, - Падме ответила собранно. Она пошла в соседнюю комнату, и вдруг отчего-то резко обернулась – и увидела, как Оби-Ван снова посмотрел на неё мягко и пристально. Это был странный взгляд: к нему и хотелось прижаться, как к чему-то тёплому и уютному, и вдруг становилось страшно, как перед грозой.
- Не бойтесь и знайте, я всегда помогу Вам, - сказал Оби-Ван вслед уходящей Падме.